Будущее

Любовь — это борьба. Борьба двух созданий за то, чтобы стать одним.

А от вранья единственная неловкость — оно требует хорошей памяти. Врать — как выстраивать карточный домик: каждую следующую карту надо класть все осторожней, глазу не спускать с ненадежной конструкции, на которую собираешься опираться. Малейшей детали из ранее нагроможденной лжи не учтешь — рухнет все. И уж есть такая особенность у вранья: одной картой дело никогда не обходится.

Мечтателями управлять проще: мечтатель считают, им есть что терять. С тем, кому ничего не надо, не поторгуешься.

Когда судьба улыбается тебе, надо улыбаться ей в ответ.
И я улыбаюсь.

Ненависть — отличный антидот к страху.

Но люди не хотят ничего понимать, им плевать на экономику и на экологию, им лень и страшно думать. Они хотят бесконечно жрать и бесконечно трахаться.

Я вообще противник жизни в кредит. Приобретаешь нечто, что тебе принадлежать не должно, а расплачиваешься тем, что больше не принадлежишь сам себе.

Красота — это нескончаемая война с собственным уродством, любое перемирие в которой означает поражение.

Память всегда старается усыпить совесть.

— Мы ничего не делаем со своей вечностью, — шелестит Беатрис. — Какой великий роман был написан за последние сто лет? Какое великое кино снято? Какое великое открытие сделано? Мне приходит на ум одно старье. Мы ничего не сделали со своей вечностью. Смерть подгоняла нас, Джейкоб. Смерть заставляла торопиться. Заставляла нас пользоваться жизнью. Смерть раньше было видно отовсюду. Все помнили о ней. Это структура: вот начало, вот конец.

Люди, которые верят новостям, обычно хотят верить и тому, что государство заботиться о них.

Наша земля держится на трех слонах, те — на панцире огромной черепахи, черепаха — на спине невообразимых размеров кита, и все они — на таблетках.

Красота любит тень, в тенях рождается соблазн.

«Паранойя!» — вопит марионетка, которой рассказали о кукольном театре.

Заниматься надо тем, что получается лучше всего.

Когда бог ласково говорит с мясником, для последнего это скорее означает грядущее заклание, чем приглашение в апостолы. И кто, как не мясник, сам играющий в бога со скотиной, должен бы это понимать.

Есть воспоминания, которые не меркнут ничуть, сколько бы времени не прошло. У каждого хранятся в прошлом события, которые по первому слову предстают перед мысленным взором так же чётко и ярко, как если бы случились вчера.

Если человек не склонен к порядку, он и в гробу устроит бардак.

Когда ты маленький, проще страдать от того, что тебя не любят, чем знать, что любить тебя некому.

Нет, внучек, человек не снаружи стареет, а изнутри!

Миллионы лет люди страстно мечтали об одном — победить смерть, избавиться от ее гнета, перестать жить в вечном страхе, стать свободными! Только разогнувшись, только взяв в руки палку, мы уже думали, как бы обмануть смерть. Всю нашу историю, и еще до того — еще когда история была топким бессознательным безвременьем, мы стремились только к этому. Люди жрали сердца и печень своих врагов, искали мифические источники у черта на куличках, глотали толченые носорожьи рога и толченые драгоценные камни, совокуплялись с юными девственницами, платили состояния шарлатанам-алхимикам, жрали только углеводы или только протеины в соответствии с рекомендациями геронтологов, занимались бегом, платили состояния шарлатанам-хирургам, чтобы те подтянули нам кожу и разгладили морщины… Все, лишь бы оставаться вечно молодыми — или хотя бы казаться такими.